Создание семьи считалось одним их главных предназначений в жизни каждого каринца. Эволюция свадебного цикла включает следующие этапы:

  · вторая половина XIX – первая четверть XX в.;

  · 1930 – 1960/1970-е гг.;

  · 1960/1970 – до сегодняшних дней.

   Рассмотрим элементы традиционных свадебных обрядов, которые сохранялись в Карино почти до конца 1930 г., подвергаясь незначительным изменениям на фоне общественно-политических катаклизмов общероссийского характера: первая мировая война, события октября 1917 г., гражданская война, коллективизация.

  Исламские традиции и российское государственное законодательство разрешали замужество в 16 лет, но среди каринских татар не были распространены ранние браки. Согласно материалов Переписи населения 1897 г. число замужних женщин старше 18 лет доходило до 88,2%, а мужчин – до 70,1%. Средний брачный возраст девушек равнялся 22 годам, а юношей – 23,7 года [19].

  В Карино были широко распространены браки, где жена старше мужа на 1-4 года. Например, мой дедушка Гафиатулла в 20 лет (в 1951 г.) женился на моей бабушке Фариде, которой было 22 года. Дедушка Нурулла женился в 23 года (в 1954 г.) на бабушке Ркие, которой было 27 лет. Мне тоже нравятся девушки постарше меня, наверно это заложено генами. У казанских татар такое явление, когда жена старше мужа, вызывало определенное осуждение.

  Среди каринских татар так же, как среди татар Поволжья и татар-мишарей (этнографическая группа татар Поволжья и Приуралья, проживающих в Нижегородской области), при заключении брака наблюдались явления левирата (вдова выходит замуж за брата или вдового отца своего умершего мужа) и сорората (вдовец женится на сестре своей умершей жены). Встречались случаи, когда брат женился на вдове своего младшего или старшего брата. Иногда овдовевший свекор женился на своей вдовой снохе. Однако при этом обязательно учитывалось мнение самой вдовы: насильно замуж за родственника мужа ее не выдавали. Не возбранялась и женитьба на младшей сестре своей жены («балдыз»). Вообще, брачные запреты распространялись только на близкую родню по мужской линии, в то время как по женской к ним не придерживались

  Примером этому является женитьба дедушки моей мамы. Мама рассказывает, что у прапрадедушки Фатхуллы старший сын Загидулла погиб в первую мировую войну. У него остались жена и дочь. Прабабушка Бибинур вышла вторично замуж за брата своего мужа Нурмухатета. У них родились еще 5 детей, в том числе и бабушка Ркия. В свою очередь, прадедушка Нурмухамет выдал замуж в 1939 г. свою дочь Накию за мужа старшей дочери Марьям, которая умерла от болезни. Тетя стала матерью двум осиротевшим девочкам. В дальнейшем в их семье родились 2 мальчика и 2 девочки. Одна из дочерей, Наиля, вышла замуж в 1965 г. за двоюродного брата своей матери.

  У каринских соседей удмуртов и русских явления левирата и сорората не имели достаточно широкого распространения, сведения о них единичны и встречаются лишь в первой четверти XX в.

  Исламские традиции допускали многоженство. Полевые материалы этого в Карино не подтверждают. Ни один самый старый человек не смог вспомнить случая многоженства в Карино. Третьей ревизией (1762 г.) отмечались лишь несколько семей, где муж имел две жены [7]. Также, никто не помнит и случаев развода. Может они и были, но были единичными. Многоженство встречалось и у бесермян, которые до середины XVIII в. официально исповедовали ислам. Слободская воеводская канцелярия в 1761 г. в анкете в Петербургский сухопутный шляхетский корпус писала о проживании в Слободском уезде исповедовавших ислам бесермянах и татарах: «…татарам и бесермянам жен по закону их иметь дозволено каждому по четыре, а ежели из коих помрут, то дозволено брать на место умерших в числе четырех сколько потребно будет» [7].

   Браки были патрилокальными – с поселением супругов в доме мужа. Лишь как исключение можно отметить матрилокальное поселение: в случаях, когда в семье будущей жены отсутствовали трудоспособные мужчины. Матрилокальное поселение преобладало и при повторном браке вдовы, чтобы сохранить целостность уже налаженного хозяйства. Примачество – «пртос» (удмуртское слово) в Карино было явлением редким. Оно считалось позорным и не находило одобрения среди односельчан, особенно мужчин. Дедушка Нурулла рассказывает, что его дедушке Самигулле пришлось идти в примаки. Его будущий тесть («кайнатай») Гали поставил условие, что выдаст за него дочь замуж, если он перейдет жить к ним. Прапрабабушка Бибинур была в семье самой младшей дочерью. Родители были уже в возрасте, и за ними был нужен уход. Самигулла принадлежал к роду «Шарип-пи». Ввиду того, что он пошел в примаки, то он сам и все его потомство стали принадлежать к роду «Апяй» по матрилокальной линии. Наличие патронимических групп «пи» или «явер», основанных на родственных отношениях, является отличительной чертой Карино (прил. 17). Переселенцы из Карино увозили с собой такое деление. Например, мой дедушка Гафиатулла переехал после войны в поселок Косино Зуевского района Кировской области, где я родился и в данный момент проживаю. Его род назывался «Багш», и мы все родившиеся уже в Косино носим название этого рода. Когда я приезжаю в гости в Карино, некоторые спрашивают: «Кто ты такой?» Если я называю имя и фамилию, то меня спрашивают какого роду. Если я отвечаю «Багш малай» (парень из рода «Багш») или внук «Апяй» Нуруллы, то всем сразу становится ясно: кто я такой. Бабушка Фарида принадлежит к роду «Кузи», бабушка Ркия – «Фаез».

  Основной формой заключения браков в Карино являлись браки по сватовству. Вопрос о вступлении в брак одного из членов семьи был делом всех родственников. При этом с мнением молодых людей не считались. При выборе супруга решающим было слово отца – главы семейства. Так, прапрабабушку Бибинур (1892 г. р.) замуж выдавал дядя, возглавлявший большую неразделенную семью, хотя был жив ее отец.

  При выборе брачного партнера учитывали целый ряд факторов: материальную обеспеченность семьи, национальную и конфессиональную принадлежность, личные качества. Брак с иноверцем, как сообщили информаторы, всегда осуждался и не принимался односельчанами. Такое случалось редко и только со стороны мужчин. В этом случае женщина меняла имя на мусульманское и подчинялась татарским правилам семейной жизни. Невест в основном брали из своей деревни. В начале XIX в. каринские парни из «би як» брали замуж девушек из «би як» и «бычырман як», а бычырманы женились только на бычырманках (прил. 18). Дедушка Нурулла рассказывает, что сестра его бабушки, проживающая в деревне Митюково или «Олы иль бычырман», вышла замуж (в 1906 г.) за Абашеева Загидуллу, проживающего в деревне Палагай Юкаменского района Удмуртии. Деревня Палагай основана в 1654 г. Зинбулатом Бузиковым, который переехал на свободные земли вверх по Чепце из Карино, так как в Слободском уезде мздоимствовали поставленные Москвой воеводы, мешавшие ему и его односельчанам свободно трудиться на своих землях. В Карино наиболее распространенными «арскими» фамилиями являются: Деветьяровы, Араслановы, Касимовы, Дюняшевы. Фамилии: Бузиковы, Абашеевы, Кибешевы, Ситяковы, Митюковы, Урасины, Зеленеевы, Сабрековы – ближе к бесермянским.

  Каринские татары долгое время сохраняли память о своем былом высоком социальном статусе служилых князей – «арские князья». Поэтому они не допускали и мысли, что потомство татар может перейти в разряд населения с более низким социальным статусом [9]. Браки с татарами не имели широкого распространения до конца XIX столетия даже у отатарившихся бесермян. В конце XIX начале XX вв. односторонние браки постепенно стали заменяться двусторонними, татарско-бесермянскими. Такие смешанные браки были характерны только для каринских татар. Всесоюзная перепись населения 1926 г. зафиксировала здесь значительное количество межэтнических браков [20]. Материалы переписи показывают, что браки каринских бесермян и татар уже становились двусторонними: бесермяне отдавали своих дочерей замуж за татар и женились на татарках. Переписью зарегистрировано среди бесермян 20 замужних женщин-татарок, что составляло 15,3% от общего числа женщин, находящихся в браке с бесермянами. С годами этот обычай постепенно утратил силу. Мать моей бабушки Фариды, Арасланова Магира (из рода Арских князей), вышла замуж за своего батрака Зянчурина Загидуллу. В настоящее время наблюдается множество видов смешанных браков. Татарские парни стали брать жен удмурток из соседних деревень Пески и Светозарьево, что раньше считалось унизительным. Я сам бывал на таких свадьбах.

  Браки в Карино в основном заключались по договоренности родителей или по сватовству, с мнением молодых не считались. Поэтому имели место случаи добровольного ухода девушки к любимому, если ей угрожала выдача замуж за другого человека. В дом суженного она шла в сопровождении своей подруги – «дустым». Такой вид брака назывался «качып чыгу».

  Иногда встречались случаи кражи девушек (прил. 16). Эта форма заключения брака в Карино называлась «кыз ырлау» (кража девушки). К ней прибегали тогда, когда родители были против данного брака, а невесту похищали с ее ведома, чтобы избежать многочисленных свадебных расходов при повторных браках. Одна из респондентов (свое имя она просила не называть) рассказала случай ее похищения. В 1977 г. она дружила с парнем. Он несколько раз делал ей предложение выйти за него замуж. Девушка все тянула с ответом. В один из летних вечеров подруга пригласила ее в кино. После клуба они решили прогуляться. По безлюдной улице (деревенские жители рано ложатся спать) ехала легковая машина. Она остановилась, и водитель пригласил девушек прокатиться. Подруга уговорила девушку сесть в машину на заднее сиденье, а сама села вперед. В машине сзади сидела еще одна женщина, но из-за темноты лица не было видно. Подруга попросила водителя остановиться, чтобы якобы пересесть к своей подружке. Машина остановилась и оно вышла. В это время в машину быстро сели два человека и водитель поехал. Девушка испугалась и закричала, чтобы они остановились. Женщины, сидевшие рядом, объяснили ей, что девушку украли из-за парня, который сидит рядом с шофером. Это был парень, с которым она дружила. Девушка просилась домой, но ее увезли в Киров. Она обиделась на парня и долго плакала. Родители девушки ничего не знали и очень волновались, что дочери долго нет дома. Рано утром к ним пришла женщина средних лет, уважаемая в Карино, и сообщила, что такой-то украл вашу дочь. Отец невесты очень рассердился и выгнал эту женщину. Он был не против этого парня, но не одобрял такое вступление в брак. На следующий день он поехал за дочерью. Девушка не вышла на работу. По Карино прошел слух, что ее украли, и отец поехал за ней. Подружка девушки очень испугалась и старалась ни с кем не разговаривать, чтобы не узнали, что она была соучастницей в краже. После того, как девушка вернулась домой, ее сосватали согласно традиционным каринским обычаям и свадебным обрядам. Она вышла замуж за этого парня, и они живут счастливо в браке уже 30 лет. Моя мама помнит, как их сосед Гаптульха украл свою вторую жену (первая жена умерла) по ее согласию. Он привез ее ночью в свой дом. Это было с четверга на пятницу. Пятница в Карино считается легким, святым днем, и все начинания стараются проводить в этот день. Невесту привезли в свадебной кибитке «кюме» на одной лошадке с колокольчиками. На следующий день была совершена мусульманская регистрация брака – «кабен салу» и проведено застолье для родственников и соседей.

  Иногда встречалась такая форма брака, как «алдым-бердым» – взял- отдал. При этой форме сговаривались кто-то с обеих сторон и тайно увозили невесту. Особенно «алдым-бердым» применялся тогда, когда невеста была несовершеннолетней. Деветьярова Нафиса рассказывает, что один богач захотел жениться на молоденькой девушке 14-ти лет. Он несколько раз посылал сватов, но согласия не получал. У него была жена, с которой он прожил 30 лет. Богач обратился к старшему брату невесты, чтобы тот отдал свою сестру за него замуж за определенное вознаграждение. Тот согласился, сказав, что сделаем «алдым-бердым», так как невеста была еще несовершеннолетней, а мусульманская регистрация брака могла быть только с 16 лет. Об этом сговоре случайно узнала старшая сестра невесты. Она пошла тайком к жене богача и все ей рассказала. Жена богача очень рассердилась и придумала план, как проучить мужа. В день события, под вечер, жена богача сказала, что хочет навестить своих родственников, и ушла. Богач обрадовался, что жены нет дома, и тайком вечером поехал за невестой. В доме невесты готовились к ее отъезду. Наряженную невесту вывели к богачу. Лицо ее было прикрыто. Когда спросили ее согласия на брак, то она ответила положительно и ушла в другую комнату за занавеску. Богач последовал за ней. Он стал восхвалять ее и объясняться в любви. Невеста за ширмой отвечала ему. Он попросил подать руку. Его жена, которая в это время тоже находилась за ширмой, подала свою руку вместо невесты. Когда жених начал, восхваляя, целовать руку, при этом плохо отзываясь о своей жене, та не выдержала и вышла из-за занавески и, схватив его за ухо, стала проклинать. Так женщина помогла молодой девушке избавиться от надоедливого жениха-старичка (прил. 19).

  В свадебной обрядности каринских татар много отличительных черт от других групп татар Среднего Поволжья и Приуралья. Здесь свадьбы отличаются исключительным богатством обрядов, как в предсвадебном цикле, так и в самой свадьбе.

 

 

 Только для каринских татар характерны такие предсвадебные обряды, как «кызашка», «кички чай эчеру», «тенге туй».

  «Кызашка» – поочередное угощение засватанной девушки с подругами в домах родственников. Засватанную невесту приглашали в гости родственники, соседи, родители подружек. На званый обед ее сопровождали подруги.

  «Кички чай эчеру» – вечернее чаепитие. Этот обычай повторял предыдущий, но гостей звали к вечернему чаепитию с различной выпечкой (прил. 19).

  «Тенге туй» – ночная свадьба. Накануне свадьбы молодежь собиралась в доме невесты, где проводились гулянья. Если жених с невестой были из одной деревни, тогда в ночной свадьбе участвовала молодежь с обеих сторон. На этих свадьбах молодые люди могли присмотреть себе невест.

   Данные обычаи были распространены до первой половине XX в. Сейчас они встречаются редко. Засватанную девушку просто поздравляют устно.

  Свадьба в Карино, как и везде, начиналась со сватовства. Предварительно созывали родственников и решали, к кому послать сватов. С 1930 г. жених сам мог уже предлагать родителям к кому послать сватов. Сватать шли, как правило, ближние родственницы жениха, иногда мать со снохой, тетка, бабушка. В настоящее время в данной церемонии принимает участие и отец жениха. Моя мама выходила замуж в 1978 г. При ней сохранялись все предсвадебные обычаи с небольшими изменениями. Маму сватали: дедушка Гафиатулла, бабушка Фарида и прабабушка Магира. Приходили сватать нечетное количество людей. Объясняя цель своего прихода, сваты говорили: «У нас есть сын, могущий держать косу, а у вас – дочь, умеющая держать серп, давайте поженим их» – «безнен чалгы тотаторган улыбыз бар, сезнен урак тота торган кызыгыз бар – кавыштырыйк без аларны». Если родители невесты не были против брака, то мать ее назначала день, в который сваты должны были явиться для получения полотенца – «солге алма». Мать жениха, которая обязательно участвовала в этом обряде, приносила с собой круглый сдобный хлеб («табагий»). После угощения, в знак окончательного согласия, сватам вручали полотенца.

  У бабушки Фариды, матери моего отца, сохранилось полотенце, которое она получила при сватовстве моей мамы. Полотенце выполнено из льняного домотканого холста. По краям его имеется орнамент красного цвета. Такие полотенца передавались следующим поколениям. У бабушки нет дочерей, поэтому полотенце хранится у нее.

  Со дня получения родителями жениха полотенца, девушка считается засватанной – «сузге салган». В доме ее начинается подготовка к свадьбе, приготовление приданного и многочисленных подарков (полотенца, платки, фартуки, нагрудники, кисеты и т.д.). Моя мама приготовила 30 вышитых полотенец. Помогали ей вышивать сестры. Вышивали обычно на вафельном полотне крестиком. На концах полотенец каринские девушки вышивали различные цветы, геометрические фигурки и петушков.

  Засватанная девушка находилась в особом положении. Начиная с «сольге алма» и до самой свадьбы ее приглашали в гости – «кыз ашка». Причем приглашали ее не одну, а с определенным количеством родственниц и подруг. А кто именно пойдет в данном случае на «кыз ашка» – определяла мать невесты. Сюда же приглашались девушки и со стороны жениха, которые, как правило, одаривали ее серебряными монетами (в настоящее время дарят современные деньги или подарочки). Поздравляя с выбранным женихом («кияу котлап»), засватанной девушке в любой день могли вручить какой-нибудь подарок ее родственники. Вскоре, после «сольге алма», родители невесты шли в дом жениха, где договаривались о взаимных подарках.

  В Карино, как и у других татарских народов, наблюдался «мәхәр». «Мәхәр» – это брачное установление, обусловленное шариатом, обозначающее обеспечение, даваемое женихом невесте, главным образом в случае развода по его инициативе. Сюда записывали выплаченную часть его – стоимость преподнесенных невесте подарков в виде одежды. Отложенная же часть нередко носила фиктивный характер и практически большого значения не имела. Интересно отметить, что такая же картина с «мәхәр» наблюдалась не только у всех групп татар, но и у ряда среднеазиатских, главным образом земледельческих, оседлых народов. В 1880-е гг. средняя величина «мәхәр» составляла 40-50 рублей. В настоящее время «мәхәр» не устанавливается и не выплачивается.

  К предсвадебным угощениям относился обычай, называемый «кием белән килу» – приход с одеждой, который проводился с участием сравнительно молодых женщин – родственниц. Вначале приглашали к себе родители невесты. Приглашенные приносили для нее обговоренную одежду: чаще 3 платья, кашемировый платок, 2 шали – пуховую и шерстяную, камзол, отделанный позументом, шубу; из обуви – ичиги, галоши и валенки. Подарки также получали родители и другие родственники невесты. Приглашенные приносили угощение: пончики («казан коймак»), пряники, печенье, конфеты, орехи. Приглашенных хорошо угощали, каждую одаривали головным платком – «яулык аералар». Затем, с ответным визитом в дом жениха, отправлялось такое же количество родственниц невесты. Они, в свою очередь, приносили одежду, в данном случае подарки, приготовленные невестой для жениха, его родителей и родственников: рубашка, штаны, тюбетейка, вышитые онучи, полотенце для омовения, «намазлык» (ковер для совершения молитвы), полотенце, скатерть, салфетки, постилу для бани, мешочки под чай, сахар. Кроме того, обязательными были «чепчеге» – сладкий торт, «гөбәдия» – очень высокий торт из 10-15 прослоек, «тутырган тавык» – фаршированная курица, каравай сдобного пшеничного хлеба. Гостей угощали домашним пивом – «йорт ысла» и одаривали платками.

   Данный обычай сохранился и по сей день. Изменились лишь подарки. Перед свадьбой у мамы, к ее родителям пришли 12 женщин со стороны жениха. Делегацию со стороны жениха возглавляла прабабушка Магира. Она говорила, когда и кому что подарить. Бабушка Фарида, мать жениха, принесла для невесты несколько отрезов на платья, комбинацию, чулки, платок. Вручила эти подарки матери невесты. Других родственников женщины одарили платками и полотенцами. В виде угощения принесли различные пироги и кондитерские изделия. Гостей угощали сначала чаем, потом давали плов и под конец картошку с мясом. На стол ставили вино для желающих.

  С ответным визитом оправилось также 12 женщин. Одна из женщин заболела, поэтому вместо нее в гости пошла ее 10-летняя дочь, как равноправный член делегации. Приглашенных возглавляла прабабушка Мачтура. Она испекла очень большое «чепчеге» на 20 яиц (величина данного торта считалась количеством яиц, использованных при его выпечке). У остальных женщин «чепчеге» было на 10 яиц, торты фабричной работы, конфеты и фрукты. Мать невесты, бабушка Ркия, принесла для жениха рубаху, майку, трусы и носки. Родственницам жениха подарили платки, чулки, полотенца. Будущие сватьи – «кдаги» одарили друг друга скатерками и покрывалом. Гостей угощали по тому же меню и одарили платками. Жених и невеста в этом обряде не участвовали. У отдельных групп татар данный обряд совмещен с другими обрядами.

  Заслуживают внимания обряды, проводимые накануне свадьбы. Одним из интересных обрядов этого дня является «кәбен мунчасы» (баня), которую топили специально как для жениха, так и для невесты. Следует отметить, что обрядовое мытье в бане имеет древние истоки и было характерно для многих народов как тюркских, финно-угорских, так и славянских [2]. Большинством исследователей оно истолковывается как очистительный обряд. Данный обряд выполняется и сегодня.

  В доме невесты проводилось «кичке чәй әчеру» – вечернее чаепитие, куда прибывал жених в сопровождении друзей. Один из них, «киев сакчы» – телохранитель жениха, неотлучно находился при нем, даже пищу сам для него накладывал. Он же спрашивал у отца невесты «рөхсәт ала» – разрешения на то, чтоб войти в дом, а войдя в дом – сесть за стол, выйти из-за стола, когда угощение заканчивалось и, наконец, покинуть дом. В целом, угощение было недолгим, проходило скромно, церемонно. Центральным моментом его был обряд «кыз курештеру» – здороваться с невестой. Заключался он в следующем: жених отпивал немного поданного ему домашнего пива – «йорт ысла», затем в эту чашку опускал перстень или перстень и сережки и передавал невесте, которая вместе с подругами в это время находилась в соседней комнате или за занавеской. Невеста допивала пиво и подолом фартука (не голыми руками) доставала подарок жениха. Опускание кольца или монет в чашу с напитком отмечается у всех татар Поволжья и Приуралья, а также у чувашей, мордвы и других народов [13]. Данный обряд мало кто помнит, в настоящее время он утрачен.

  После отъезда свиты жениха в доме невесты проводились молодежные игрища «төнге туй» – ночная свадьба. Юноши и девушки пели, плясали, веселились. Невеста же была только зрителем. Ночные свадьбы проводились до первой четверти XX в.

     2.3. Свадебные пиры в доме жениха и невесты

 

 В 1 день свадьба начиналась утром в доме невесты – «олы кода». Сюда прибывали родители жениха, его родственники – пар 15-20. Мать жениха привозила с собой 3 больших каравая хлеба – «сыкыры икмәк». Со своим «киев сакчы» присутствовал на свадьбе и жених, но находился в другом помещении. Невеста тоже не показывалась гостям. Во время религиозного обряда бракосочетания – «кәбен салу», одна из женщин, счастливая в семейной жизни, расплетала ей волосы. Прежде чем приступить к исполнению «кәбен», мулла в книгу регистрации записывал условия заключения брака – «мәхәр».

  Сразу же после «кәбен» проводилось угощение родственников жениха. Приглашенные на свадьбу родственники невесты не садились за стол, а стоя угощали гостей. Каждый из них приносил с собой из дома четверть домашнего пива, фаршированную курицу, выпечку. Обряд приношения угощений называется «сыйлашма килә». Он сохранился и в настоящее время. Это подчеркивает солидарность патронимических групп. Так, в приготовлении угощений – «кезулешу» участвовали все родственные семьи вступивших в брак. Во время проведения застолий происходило четкое разделение на гостей и угощающих. Угощение начиналось с подачи чая. На стол выкладывалась разнообразная выпечка. Затем последовательно выносили суп-лапшу, «бәлеш», пироги с различными начинками, отварное мясо с картошкой, фаршированную курицу. Такой порядок подачи кушаний характерен не только для каринских татар, но и для татар-мишарей, татар-кряшен (крещеные татары), бесермян, и отличается от подачи блюд во время застолий среди казанских татар, где угощение начинают с подачи супа-лапши. После угощения гости уезжали.

  В этот же день, после обеда, жених в сопровождении «киев сакчы» и друзей приезжал за невестой – «кыз өчен бару» в специальной кибитке – «куми», предназначенной для переезда молодой. Туда сажали 2 детей – мальчика и девочку – родственников жениха «куми птич». Их вместе со всеми угощали, мать невесты давала им подарки. Угощение сопровождалось обрядом «киев котлау» – отец невесты одаривал жениха (передавал ему рубашку, шаровары, полотенце, кумган – разновидность кувшина). Пока все угощались, двое юношей из свиты жениха – «ат бакчы» оставались караулить лошадей. За это они, по возвращении, забирали себе по полотенцу, которые привязывала к дугам лошадей одна из родственниц невесты.

  А тем временем молодую собирали к переезду в дом мужа: одевали в праздничный женский костюм (прил. 7). Выводы по одежде сделаны мною на основании анализа национальных костюмов, выставленных в Кировской областной диораме, в Слободском краеведческом музее, одежде сохранившейся у некоторых каринцев и по рассказам старшего поколения. Фотографии имеются только начиная с первой четверти XX в., т.к. изображение людей было запрещено исламом.

  Особого свадебного наряда у новобрачных не было, в качестве такового выступала традиционная праздничная одежда (прил. 8). Костюм невесты состоял из вещей, приготовленных ею заранее еще в девичестве, а также подаренных женихом – «кәбн кием».

  Наряд девушки обязательно включал бархатный «кәлфәк» – маленькую 4-угольную тюбетейку, расшитую золотыми, шелковыми, шерстяными нитками и бисером. Орнаменты – цветочные, рельефные. И если старинные образцы «кәлфәков» в основном среднего размера, по сравнению с казанскими, то характерными для конца XIX – XX вв. являются несколько уменьшенные головные уборы. Верх «кәлфәка» загибался назад и при помощи петельки прикреплялся к другой стороне.

   Головной убор невестки состоял из 3-х платков. Нижний – «асты яулык», покрывающий волосы, представлял собой небольшой кусок недорогой, например льняной, однотонной ткани. Сложив по диагонали, им укрывали голову таким образом, чтобы линия сгиба платка ложилась на лоб, а концы завязывались на затылке. Средний платок – «яулык» носили на кромку: передние концы связывали под подбородком, а полотнище закрывало плечи и спину. Для этого платка использовали различные ткани (в зависимости от состоятельности), но обязательно ярких, пестрых расцветок с цветочно-растительным орнаментом. Поверх «яулык» накидывали большую шаль, как правило, однотонную, фабричной или домашней вязки, с длинной бахромой по краям. Шаль складывали по косой, а несвязанными концами закрывали лицо при встрече с мужчинами.   

  Каринские татары имели торговые и религиозные связи не только с Казанью, некоторые из них совершали «хадж» в Мекку, откуда была привезена в конце XIX в. Касимовым шаль арабской работы из белого шелка с двухсторонней цветочной вышивкой, кистями. Достаточно широко использовались и так называемые «французские» шали промышленного изготовления. Такую нарядную шаль имела почти каждая жительница Карино.

   Женское платье – «кульмэк», в отличие от девичьего, было широким и длинным (до щиколоток), с рукавами до середины запястья, с закрытой горловиной. В качестве украшения служили 2-3 ряда оборок – «бала итәк» по подолу. Наряд шили из покупных ситцевых, реже – шелковых, бархатных, парчовых (только у богатых) тканей. Покрой платья почти полностью соответствовал городской моде, т.к. татарское население в Карино занималось торговлей. Оно достаточно рано стало использовать промышленные ткани и городские фасоны, в отличие от соседей – удмуртов.

   Поверх платья надевали подаренный женихом камзол. Покрой его в более старом варианте был приталенный, а более позднем – прямой. Камзол был с глубоким треугольным вырезом, с короткими рукавами (или безрукавный) и красивой пуговицей на поясе. По краям его обшивали позументом. Камзол старались шить из бархата красного, малинового или темно-зеленого цветов, менее состоятельные люди чаще обходились недорогими тканями.

  Считалось, что ноги замужней женщины должны быть всегда прикрыты, поэтому, уже начиная со свадебного наряда, элементом ее повседневного костюма становились вязанные шерстяные чулки, доходившие до колен, и шаровары-штаны с широким шагом из однотонной льняной или фабричной ткани.

   На ноги невеста обувала кожаные сапоги без каблука (позже и с каблуком) – «четек» с узким приподнятым носом. Передняя их часть была украшена аппликативными вставками из кусочков кожи, подошва была тонкой. «Четек» шили кустарным способом из козьей кожи или тонкого хрома. Выходя на улицу, поверх сапожек надевали лапти или калоши. У каринцев лапти были своеобразного плетения. Они были уже, чем у русских.

  Особой женской прически, также как и девичьей, у каринских татар не было. Девочки, девушки и женщины причесывались очень гладко, с прямым пробором на темени, заплетая волосы в 2 косы. Каринские женщины отличались густыми шелковистыми волосами, т.к. умели искусно ухаживать за ними. Секрет был в том, что они мыли свои волосы кислым молоко – «башварлык». Красота кос подчеркивалась накосниками «чулпы» – звенящими подвесками на тесьме, вплетенными в волосы. «Чулпы» состояло из одного или нескольких ярусов медных и серебряных монет, серебряных ромбовидных украшений ажурной скани, инкрустированных сердоликом овальной формы. К основаниям кос пришпиливались металлические пряжки – «тәнкә», служившие одновременно амулетами.

  Праздничный наряд дополнялся кольцом – «балдак» или перстнем – «йөзек», носить которые можно было на любом пальце, кроме среднего (говорили, иначе жизнь будет несчастливой и вдвое короче), бусами – «марзәм», серьгами – «сырга».

  Нагрудные украшения были представлены «изю» и «ачкыч бау». «Изю» – это цветастый матерчатый нагрудник из дорогих тканей: парчи, шелка. Он имел овальную нижнюю сторону, нашивки позумента, лент, брошей. Надевали его поверх платья. «Ачкыч бау» – повязка для ключей, имела форму широкой цветной матерчатой перевязи, надеваемой на левое плечо под правую руку. На них нашивались серебряные монеты, бисер, броши в технике скани, зерни и инкрустированные стразами или полудрагоценными камнями.

  В целом, праздничный наряд татарской невесты служил ярким этническим маркером и не отличался подобными нарядами от других групп татар, разница проявлялась только в названиях [5,19].

  Костюм жениха, по сравнению с костюмом невесты, выглядел менее специфичным. Он состоял из полосатых штанов – «штан» и длинной на выпуск рубахи с прямым закрытым воротом, украшенным вышивкой и 3 пуговицами. На рубаху надевали длинный жилет – «камзол» (женские камзолы были длиннее мужских) и пиджак – «казаки». Голову украшала тюбетейка, на ногах – кожаные сапоги. Свадебный костюм новобрачного обычно комплектовался из вещей, подаренных женой.

   Мальчики – родственники невесты вносили в комнату «тяршо» (занавес) молодой и не отдавали его, пока не получали от «киев сакчы» выкуп. Принаряженная невестка выходила во двор и шла к кибитке – «куми», завернутая в «тяршо». Ей нельзя было оглядываться назад, т.к. считалось, что если женщина даже случайно посмотрит назад, то не приживется в доме мужа. Чтобы сесть в кибитку невестка вставала на подушку, с нее на сундук с приданым – «әрже», затем в кибитку. Все движения она делала правой ногой, чтобы счастье сопутствовало ей в новой жизни. После этого занавесом закрывали вход в кибитку (прил. 9).

  Молодую сопровождало в дом мужа несколько пар ее родственников – «куми артчылар» или «кумигә ябышып килучеләр», причем женщины «жини» ехали вместе с ней в кибитке, а мужчины – на другой подводе или ехали уцепившись в задок «куми». Один из информаторов описывал данное событие так: свадьба была зимой. Он был в составе тех, кто сопровождал кибитку. Сзади у «куми» имелись выступы, выемки, прутики и мелкие детальки, ступив на которые и держась за которые ехали молодые парни. Они облепили задок «куми» кто как сумел. Дорожка в снегу была для одной лошади, а кибитку везла, барахтаясь в снегу, тройка, кучер для лихости не жалел ни кнута, ни лошадок. «Куми» переваливался сбоку на бок, парни на задке «куми» болтались, как флаги на ветру. Когда тряхнуло на ухабе, пришлось ему посоревноваться с тройкой. Благодаря молодости и плохой дороге, он смог снова занять свое место на задке. На особой подводе везли сундук с приданым и угощение – «килен коймагы» (прил. 10). Следует отметить, что приданое в основном не отличалось от такого у других групп татар. В него входили постельные принадлежности – стеганое и простое одеяло, полог – «чыбылдык» (только у богатых), 2 занавески, 2 подушки, полотенца, скатерти, занавески на окна – «кочак фәрдә», подстилка для бани и другое. Кроме того, в приданое давали что-нибудь из живности, например, овцу, теленка. Трижды останавливали свадебный поезд, прежде чем выехать со двора, выезжая из ворот, обязательно поворачивали направо, если даже ехать надо было в левую сторону.

  Подъехав к дому жениха – «киев», один из сопровождающих просил у хозяина разрешения въехать во двор. Во дворе подводу ставили так, чтобы невеста выходила с правой стороны. Выходила она так же, как и входила: завернутая в занавес, снятый с кибитки, вставала на подушку, сундук. Ее провожали в специально приготовленную для молодых клеть. Туда же несли сундук с приданым, выставлявшимся тут же на общее обозрение. Вскоре сюда приходила мать жениха и угощала невестку шербетом и «кабарчы» – пресной сдобной лепешкой. Этот обряд назывался «кыз авызландру».

   Жених с «киев сакчы» в это время все еще оставался в доме невесты. За ним приезжали только после того, как размещали невесту в клети. Уезжал он с разрешения отца невесты и, лишь получив согласие своих родителей, о котором спрашивал «киев сакчы», шел в клеть, из которой он же на это время просил всех выйти. Здесь жених переодевался в подаренную ему невестой одежду, а ее еще раз одаривал. Этот ценный подарок назывался «киев керу буләге» – подарок входа мужем.

  Переселение невесты в дом мужа сопровождался многочисленными обрядами, угощениями. Так, по приезде ее в дом мужа проводился обряд «килен коймагы» – на пончики невесты, куда приглашали соседок на чай с гостинцами молодой. Гостинцы невесты раздавали и деревенским ребятишкам. Затем угощали сопровождающих невесту родственников – «куми артчылар», которых вскоре увозили обратно. На смену им привозили девушек-родственниц и подруг невесты, которые везли с собой мед с маслом - «балмай» и «коймаг». В их угощении принимал участие жених со своими друзьями. Девушки также не задерживались. Их отвозили юноши по домам.

  Во 2 половине дня жениха с его друзьями приглашали на блины – «белеем». Вначале угощение проводилось в доме невесты и называлось «зур белем». Молодой с «киев сакчы» не садился за стол до тех пор, пока кто-нибудь из родственников невесты не одаривал последнего рубашкой и шароварами. Когда подавали блины, жених клал на них деньги. Затем их приглашали на блины те, кто сопровождал невесту при ее приезде.

  Свадебные угощения первого дня завершались в доме жениха обрядом вечернего укладывания в постель – «кич яткызма». На этот обряд прибывали самые близкие родственники невесты. Они приносили с собой фаршированную курицу. Их стоя угощали родственники жениха, вначале чаем, затем подавали мясной суп-лапшу, фаршированную курицу. Угощали домашним квасом – «йорт ысла». Затем вносили «чепчеге», привезенный невестой. Все клали на него деньги для молодой. Татарское блюдо «чепчеге» (в Казани «чак-чак») пекли только на свадьбу. Оно считалось почетным угощением. Пекли его только родственницы невесты. Рецепт его приготовления рассказала мне бабушка Фарида. Он не простой и имеет определенное значение. Сначала замешивали тесто из муки и яичек. Мука означало сытую жизнь, яйцо – долголетие. Потом раскатываются палочки, которые разрезаются на мелкие кусочки. Получившиеся шарики напоминают слезы невесты и ее родственниц. Это слезы печали и радости. Девушке жалко покидать свой родной дом, расставаться с родителями и подружками, с другой стороны – это слезы радости, т.к. она выходит замуж, старых дев в деревне осуждали. Затем шарики жарятся на масле и перемешиваются медом. Мед предвещал сладкую, счастливую жизнь.

  После ухода гостей молодых приводили в дом и угощали чаем. Затем невеста стелила постель для свекра со свекровью, в подарок последней под перину клала полотенце. Сами молодые отправлялись в клеть. Постель для них стелила «жини» жениха, счастливая в семейной жизни, за что получала подарок от молодой (прил. 19).

   Патрилокальность проведения первой брачной ночи невесты в доме жениха, отличает его от традиционной свадебной обрядности казанских татар, а также сергачской и некоторых других групп мишарей. Своеобразием последних было матрилокальное проведение первой брачной ночи и связанное с этим проживание молодой после бракосочетания в доме своих родителей. Молодой ежедневно приезжал ночевать к своей жене. Этот период длился от 3-4 дней до 2-х недель [14].

   Во 2 день свадебные обряды и угощения продолжались.

 Рано утром молодоженов отправляли в баню. Топившим ее молодая готовила подарок. В бане молодожены впервые могли ближе осмотреть друг друга. Дедушка Нурулла рассказывал мне такой случай. В 20-е гг. XX в. сын муллы (имя называть не буду, чтобы не обидеть родственников) женился по выбору отца на дочери другого муллы, которую он не знал и не видел. Утром, после женитьбы, согласно обычаям их отправили в баню. Он там увидел, что у жены ноги совсем кривые – дугой. После бани жених пришел домой, взял в руки скрипку и запел песню. Он пел и плакал, что женили его на уродине, упрекал родителей. Песня такая:

Утларга салдыгыз (косолапую невесту мне взяли, головушку мою молодую в огонь бросили).

  Ему пришлось смириться и долгие годы жить с этой женщиной. Расторжение брачного договора и возврат невесты были невозможны, так как вина за недосмотр, прежде всего, лежала на родственниках самого жениха. Согласно обычному праву брак считался уже заключенным, поскольку невеста была перевезена в дом жениха, и все юридические и экономические вопросы, связанные с оформлением, были выполнены обеими сторонами (прил. 13). Кстати, если жизнь молодоженов совсем не складывалась, прибегали к любовной магии. Так называемую «белую» магию, использовали только для благих целей, например, помирить мужа и жену, вызвать любовь между молодыми людьми или одного из супругов к другому. Для этого использовали ворожбу – «өшкеру». Если девушку выдавали замуж за нелюбимого человека, и их семейная жизнь не складывалась, то ее поили специально приготовленным раствором: на донце блюдца писали свекольным соком имя мужа и несколько фраз из молитвы, затем высохшие «чернила» разводили водой. Такой же прием применяли, когда хотели отвлечь мужа от гулянок на стороне. Если молодожены не были знакомы до брака, чтобы привлечь их друг к другу, вызвать чувства взаимопонимания, уважения и любви, рекомендовали носить амулеты. Они представляли собой маленькие мешочки с вложенными в них листами бумаги, исписанными словами молитв. Женщинам предлагалось носить амулеты на шее или на голове под косой. Так же любовные обереги подкладывали одежду того супруга, который не имел или потерял чувство любви. Исполнителями описанных действий всегда выступала «абыстай» или любая религиозная образованная женщина. Таким образом, «белая» магия носила религиозный характер. Словами из Корана плохие дела не делаются. Об этом мне поведала старая каринская жительница Арасланова Гульзихан (прил. 17). Она назвала имя одной «абыстай», которая помогла многим односельчанам – это Сабрекова Заухар.

  Затем проводился обряд подметания пола – «изән себеру»: молодую заставляли подмести пол. При этом ей всячески мешали – разбрасывали по полу мусор, солому. Чтобы быстрее закончить подметание пола, молодая раздавала небольшие подарки, чаще носовые платочки. Аналогичный обряд бытовал у русских [3].

   Во второй половине этого дня в доме жениха проводилось свадебное угощение – «олы кода». Мать невесты привозила с собой большое «чепчеге». Подавал его на стол молодой супруг с друзьями. Угощая гостей «чепчеге» они на поднос собирали подарки и деньги для молодой, которая в это время снова стояла в клети, покрытая «жилән».

  Центральным моментом «олы кода» являлась раздача подарков невесты родственникам жениха – «бирнә аеру», которой руководила ее мать или одна из старших «жини». Подарок родителям молодого состоял из 2-х полотенец, отрезов на рубашку и платье из пресной лепешки – «кабарчы». Они брали подарок и на поднос клали ответный – «нергә»: либо отрез на платье, либо шаль. Затем одаривали и других родственников (кого именно – обговаривали заранее).

  3 день свадьбы назывался «кече кода». В этот день, сначала в доме невесты, потом жениха, угощали пожилых родственников.

  Вслед за «кече кода» проводили обряд «ий киендеру» – вещами из приданного обряжали дом молодого: на стол стелили скатерть, на окна вешали занавески, полотенцами завешивали стены, возле кровати вешали занавес молодой, раскладывали постельные принадлежности.

   Девушка, родственница мужа (чаще всего золовка), вела невестку по воду. За это получала от нее подарок.

  Завершал свадьбу визит молодых в дом родителей невесты на чаепитие. После этого молодушка приступала к исполнению женских обязанностей в доме мужа – «кизылямә чыга». Причем, когда молодушку в первый раз выводили из клети, все члены семьи (кроме тех, кого она избегала) одаривали ее. Этот обряд назывался «киленне сөйләшмә керту» – выход снохи для беседы. Через некоторое время, в один из четвергов, невестка в сопровождении нескольких девушек – родственниц мужа – шла в дом своих родителей – «айкасына бара». Она несла с собой «тәгәгый» – сдобный каравай, а возвращалась с «бәлеш» – закрытый пирог.

   Я много раз кушал «бәлеш». Его готовят из кислого дрожжевого теста. В качестве начинки используют рис с мясом или рис с сухофруктами. Сверху закрывают тестом. Выпекают в специальной форме в виде окружности, с высокими стенками – «бәлеш таз». При подаче гостям верх пирога вырезают. Начинку выкладывают ложкой на тарелки и так кушают. Оболочку пирога разрезают на кусочки, и каждый гость уносит домой кусочек пирога, как гостинец.

   После всех свадебных церемоний молодых в течение нескольких месяцев приглашали в гости для знакомства, как родственники мужа, так и жены.

  Таковы в общих чертах традиционные свадебные обряды каринских – «нухратских» татар, сохранившиеся до конца 1930 гг., записанные по воспоминаниям пожилых жителей Карино, архивным материалам администрации сельского поселения, публикациям, музейным коллекциям.

 

  2.4. Традиции и инновации в свадебном обряде

 

 Свадебный обряд каринских татар до конца 1930-х гг. продолжал сохранять структуру и многие элементы традиционной свадьбы. В 1930-1960-е гг. свадьбы в Карино сократились во времени и упростились по содержанию. Наиболее важные изменения в этот период были связаны с отменой юридического значения мусульманской регистрации брака, которая к началу XX в. уже прочно вошла в свадебный ритуал. Этот обряд формально вышел из структуры свадьбы с закрытием мечетей. Сообщения, полученные от лиц старшего поколения, показали, что первоначально гражданская регистрация не считалась действием, означающим заключение брака и создание новой семьи. Брак считали оформленным, если соблюдались все свадебные обряды, в том числе сватовство, чтение «кәбен», обряд переезда девушки в семью мужа, взаимные визиты и дарения. Обязательным элементом свадьбы оставались совместное застолье и угощение. Необходимо было санкционировать брак в глазах родственников и односельчан, так как общественное мнение считало брак оформленным только при соблюдении указанных обрядов.

  Гражданскую регистрацию проводили в сельском совете. Записи о регистрации проводились в актовых документах и, начиная с 1926 г., в домовой книге.

   Анализируя домовые книги администрации села Карино, мне удалось собрать сведения о межнациональных браках: изучить степень их распространения, этнические предпочтения в выборе брачного партнера. На основе домовых книг можно выявить наиболее распространенные имена и фамилии.

  В досоветское время и первое десятилетие советской власти регистрацию брака проводил мулла. Он делал записи в метрической книге. Информация записывалась на татарском языке посредством арабской графики. Записи в книге велись от руки, чернилами, на стандартных бланках.

  После закрытия мечетей, религиозная регистрация брака – «кәбен» совершалась в доме невесты. В любом случае устраивались застолья: для молодежи – после посещения сельсовета и для стариков – после «кәбен».

  По рассказам дедушки Нуруллы их свадьба была в 1954 г. Предсвадебная обрядность полностью совпадала с традиционной свадьбой. Сама свадьба проходила один день. Сначала она была в доме невесты – «кыз якта». Угощали гостей со стороны жениха. Потом увозили невесту в дом жениха на грузовой машине. Молодушка сидела в кабине машины. Сопровождающие ее родственники и подруги ехали в кузове машины с поднятой над головами занавеской для супружеской постели – «тяршо». Дедушка ехал рядом верхом на лошади. Отдельно везли приданое и сундук, согласно традиционным обрядам. В доме жениха невестку встречали согласно обычаям. Затем начиналась свадьба в доме жениха – «киев якта». Угощали гостей со стороны невесты. Бабушку сначала посадили в клеть, но дедушка привел ее в дом, и она тоже угощала гостей.

   Традиционный свадебный костюм был унифицирован на нарядную одежду. На голове невесты, вместо трех, был один нарядный платок. Обычай избегания женщины соблюдался уже не так строго.

  На стол подавали традиционные блюда. Из спиртных напитков было домашнее пиво. Его готовили из пшеницы в русской печи в специальной посуде – «корчага». Для крепости добавляли хмель.

  Основное действие праздника – это пляски. Песни пели редко. Аккомпанировали пляскам несколько гармонистов и скрипачей. Во время плясок мать жениха развешивала на шею своих близких родственников полотенца, которые приготовила невеста. Данный обряд сохранился до настоящих дней.

   Дальнейшее развитие свадебного обряда проходило под сильным влиянием городского ритуала (прил. 21). Начиная с 1970-х гг., наибольшей трансформации подвергся предсвадебный цикл. Так вопрос о создании семьи обычно стал решаться самими молодыми по взаимному согласию и решению, церемония сватовства, потеряв свое функциональное предназначение, прекратила существование. Если же в некоторых семьях сватовство и соблюдалось, то лишь как дань традиции, во время которой происходило официальное знакомство родителей брачующихся.

   Собственно свадьба включала в себя регистрацию брака – «язылашу» в сельсовете (например, с 17 часов и обязательно в пятницу) с последующим застольем для молодежи в доме жениха. На следующий день – с 11 до 17 часов – свадебный пир – «туй» в доме невесты. На другой день – в 10 часов перевоз невесты в дом жениха, после него свадебное застолье в доме жениха. На некоторых свадьбах сохраняется обычай выкупа приданого и сундука (прил. 20).

   Будучи 7-летним мальчиком, я был приглашен на свадьбу к двоюродной сестре мамы. Обряды, связанные с приданым, включали церемонию выкупа сундука. Мне выпала роль караульщика – «арже сакчы». Сидя на сундуке, я охранял его до тех пор, пока родственники жениха не одарили меня подарками, т.е. выкупили его. Обряд выкупа сундука имел место и у бесермян. Запомнился также танец с полотенцами. Близких родственников жениха одарили полотенцами, вышитыми невестой. Гости, повесив их на шею, пустились в пляс. Они танцевали, размахивая концами полотенец, как бы хвастаясь и показывая всем, что его подарок лучше других.

  Свадебное застолье включает в себя элементы старого и нового. По традиции, гостей угощали чаем и выпечкой, затем выносили суп, картошку с мясом, «бәлеш». Заканчивают подачей чая. Если предыдущий период новации в большей степени коснулся поведения новобрачных, то с начала 1960-х гг. они затронули именно гостевой этикет и свадебные блюда. Кроме традиционных блюд, гостей начали угощать нетипичными для татар блюдами – холодные закуски, салаты, вторые блюда, торты, подавали много вина и водки.

  Как и прежде очень много людей приходит «смотреть» свадьбу. Детям раздают конфеты, некоторым взрослым подают рюмку водки, но за стол их не приглашают. На 2 этапе свадебного застолья совершают ритуальные действия: сваты одаривают новых родственников подарками (в доме невесты – родителей и родственников жениха, в доме жениха – наоборот). Тогда же женщины выносят «чепчеге». Каждый гость берет кусочек и взамен кладет подарок, в основном деньги или вещи (постельное белье, посуда, украшения). На 3 этапе начинается свадьба «по-русски»: пляшут, поют песни – татарские и русские, иногда удмуртские (в зависимости от национального состава гостей), кричат «горько!». Вечером (в обговоренное время, например, в 17 часов) обильное угощение заканчивается, и гости все вместе идут по селу с гармошкой, с песнями (прил. 11).

   Какой будет свадьба, зависит от материального достатка семьи. В настоящее время жизнь на селе значительно ухудшилась, что отразилось и на свадебной обрядности. После записи в сельсовете устраивается одно большое общее застолье в помещении школьной столовой или в доме жениха. Это застолье обозначается русским термином «вечер». Здесь тоже соблюдаются некоторые свадебные обряды, но уже в упрощенной форме.

  После застолья старшие родственники семьи жениха и невесты начинают считать деньги, собранные в ходе свадьбы. Здесь же раскладывают, рассматривают и обсуждают подарки, но делают это без всякого осуждения. Мужчины в этой церемонии не участвуют.

  Если в структуре свадебных торжеств еще сохранились некоторые элементы традиционного порядка, то в поведении участников они вообще отсутствуют. Невесту уже не прячут, она сидит с женихом во главе стола. Родители тоже располагаются рядом с молодоженами. Гости не делятся на тех, кто угощает и кого угощают. Все сидят за одним столом и старшее поколение и молодежь.

   С середины 1960-х гг. вошел в употребление так называемый «городской» вариант свадебного костюма новобрачных, но в этот период он не имел широкого распространения. Специальная свадебная одежда начинает широко использоваться лишь с начала 1970-х гг.: наряд невесты состоит из белого платья и фаты, а жених надевает темный костюм и белую рубашку.

  В настоящее время Карино считается многонациональным селом. Поэтому здесь заключается много межэтнических браков. В таких случаях до свадьбы родители жениха и невесты решают, – какие обряды следует исполнить и какие делать подарки. В основном придерживаются татарских обычаев, ввиду их красоты и разнообразия.

  Подытоживая вышеизложенное, можно сделать вывод, что на свадебной обрядности каринцев оказали воздействие социальные, экономические, политические, культурные факторы. В наибольшей степени их влиянию подверглись брачные нормы и традиции. Структура, напротив, изменилась в меньшей степени. Основные изменения в свадебном обряде произошли в результате социально-экономических преобразований, изменений в семейно-бытовом укладе, распространения межэтнических браков. Отмечается дальнейшая тенденция к сокращению традиционных элементов в предсвадебном и послесвадебном циклах. Многие обряды приобретают развлекательные, эстетические функции и преимущественно выполняются в силу традиции. Наиболее переломными для свадебного обряда и брачных норм оказались 1930-е и 1960-е гг., с которыми связаны основные изменения в обрядах и структуре свадьбы. Современная свадьба каринского народа в значительной степени сохраняет многие традиционные элементы, которые придают ей своеобразие, особенно на фоне достаточно унифицированного современного обряда горожан.

   Следует отметить, что у каринских татар изменения в свадебной обрядности происходят медленнее, чем у остальных групп татар. Сохранение многих традиционных элементов отмечали как сами жители села Карино, так и их соседи – удмурты и русские. Подтверждается это и полевыми материала.